ВОСХОЖДЕНИЕ. Путь к мечте.

«Все люди, которые стараются жить по правде в этом мире, – все безумны. Потому что этот мир живет как: «Отпихни всех и оторви все бабки! И давай все купим!» Этот мир бредит наяву. У тебя двадцать миллиардов долларов. Отдай один миллиард – и закрой проблему сирот! Нет, не может, сидит. А человеку, который говорил о Христе, голову отрубим. Так кто безумен?..

Христианство – это жертва ежечасная. Не можешь – не придуривайся. Так и скажи: «Я жену не люблю, детей не люблю, друзей не люблю, зато люблю ходить в храм и поклоны класть, и чтобы вокруг все были в юбочках-платочках». Это не вера, это дьявол. Чистой воды. А вера – это любовь. А любовь – это простить и выслушать. И каждый день самого себя бороть. Вот что такое вера. Тогда и накормите пятью хлебами город. И рыбы выловите столько, что сеть не уместит.»

Петр Мамонов.

«….все непосредственные люди и деятели потому и деятельны, что они тупы и ограничены. Как это объяснить? А вот как: они вследствие своей ограниченности ближайшие и второстепенные причины за первоначальные принимают, таким образом скорее и легче других убеждаются, что непреложное основание своему делу нашли, ну и успокоиваются; а ведь это главное. Ведь чтоб начать действовать, нужно быть совершенно успокоенным предварительно, и чтоб сомнений уж никаких не оставалось. Ну а как я, например, себя успокою? Где у меня первоначальные причины, на которые я упрусь, где основания? Откуда я их возьму? Я упражняюсь в мышлении, а следственно, у меня всякая первоначальная причина тотчас же тащит за собою другую, еще первоначальнее, и так далее в бесконечность. Такова именно сущность всякого сознания и мышления. Это уже опять, стало быть, законы природы. Что же наконец в результате? Да то же самое.

Вспомните: давеча вот я говорил о мщении. (Вы, верно, не вникли). Сказано: человек мстит, потому что находит в этом справедливость. Значит, он первоначальную причину нашел, основание нашел, а именно: справедливость. Стало быть, он со всех сторон успокоен, а следственно, и отмщает спокойно и успешно, будучи убежден, что делает честное и справедливое дело. А ведь я справедливости тут не вижу, добродетели тоже никакой не нахожу, а следственно, если стану мстить, то разве только из злости. Злость, конечно, могла бы все пересилить, все мои сомнения, и, стало быть. могла бы совершенно успешно послужить вместо первоначальной причины именно потому, что она не причина. Но что же делать, если у меня и злости нет (я давеча ведь с этого и начал). Злоба у меня опять-таки вследствие этих проклятых законов сознания химическому разложению подвергается. Смотришь — предмет улетучивается, резоны испаряются, виновник не отыскивается, обида становится не обидой, а фатумом, чем-то вроде зубной боли, в которой никто не виноват, а следовательно, остается опять-таки тот же самый выход — то есть стену побольнее прибить. Ну и рукой махнешь, потому что не нашел первоначальной причины.

А попробуй увлекись своим чувством слепо, без рассуждений, без первоначальной причины, отгоняя сознание хоть на это время; возненавидь или полюби, чтоб только не сидеть сложа руки. Послезавтра, это уж самый поздний срок, самого себя презирать начнешь за то, что самого себя зазнамо надул. В результате: мыльный пузырь и инерция. О господа, ведь я, может, потому только и считаю себя за умного человека, что всю жизнь ничего не мог ни начать, ни окончить. Пусть, пусть я болтун, безвредный, досадный болтун, как и все мы. Но что же делать, если прямое и единственное назначение всякого умного человека есть болтовня, то есть умышленное пересыпанье из пустого в порожнее.»

Ф.М. Достоевский «Записки из подполья»

Идиоты вообще очень опасны, и даже не потому, что они непременно злы (в идиоте злость или доброта — совершенно безразличные качества), а потому, что они чужды всяким соображениям и всегда идут напролом, как будто дорога, на которой они очутились, принадлежит исключительно им одним. Издали может показаться, что это люди хотя и суровых, но крепко сложившихся убеждений, которые сознательно стремятся к твердо намеченной цели. Однако ж это оптический обман, которым отнюдь не следует увлекаться. Это просто со всех сторон наглухо закупоренные существа, которые ломят вперед, потому что не в состоянии сознать себя в связи с каким бы то ни было порядком явлений…

Обыкновенно противу идиотов принимаются известные меры, чтобы они, в неразумной стремительности, не все опрокидывали, что встречается им на пути. Но меры эти почти всегда касаются только простых идиотов; когда же придатком к идиотству является властность, то дело ограждения общества значительно усложняется. В этом случае грозящая опасность увеличивается всею суммою неприкрытости, в жертву которой, в известные исторические моменты, кажется отданною жизнь…

Там, где простой идиот расшибает себе голову или наскакивает на рожон, идиот властный раздробляет пополам всевозможные рожны и совершает свои, так сказать, бессознательные злодеяния вполне беспрепятственно. Даже в самой бесплодности или очевидном вреде этих злодеяний он не почерпает никаких для себя поучений. Ему нет дела ни до каких результатов, потому что результаты эти выясняются не на нем (он слишком окаменел, чтобы на нем могло что-нибудь отражаться), а на чем-то ином, с чем у него не существует никакой органической связи. Если бы, вследствие усиленной идиотской деятельности, даже весь мир обратился в пустыню, то и этот результат не устрашил бы идиота.

Кто знает, быть может, пустыня и представляет в его глазах именно ту обстановку, которая изображает собой идеал человеческого общежития?

М.Е. Салтыков-Щедрин. «История одного города»

В животе беременной женщины разговаривают двое младенцев. Один из них — верующий, другой — неверующий.
Спросил как-то неверующий младенец брата:
— Ты веришь в жизнь после родов?
— Да, конечно. Всем понятно, что жизнь после родов существует. Мы здесь для того, чтобы стать достаточно сильными и готовыми к тому, что нас ждёт потом.
— Это глупость! Никакой жизни после родов быть не может! Ты можешь себе представить, как такая жизнь могла бы выглядеть? — возразил неверующий.
Верующий в ответ:
— Я не знаю всех деталей, но я верю, что там будет больше света и что мы, может быть, будем сами ходить и есть своим ртом.
— Какая ерунда! — воскликнул неверующий. — Невозможно же самим ходить и есть ртом! Это вообще смешно! У нас есть пуповина, которая нас питает. Знаешь, я хочу сказать тебе: невозможно, чтобы существовала жизнь после родов, потому что наша жизнь — пуповина — и так уже слишком коротка.
— А я уверен, что это возможно. Всё будет просто немного по-другому. Это можно себе представить.
Снова возразил неверующий:
— Но ведь оттуда ещё никто никогда не возвращался! Жизнь просто заканчивается родами. И вообще, жизнь — это одно большое страдание в темноте.
— Нет, нет! Я точно не знаю, как будет выглядеть наша жизнь после родов, но в любом случае, мы увидим маму, и она позаботится о нас.
— Маму? Ты веришь в маму? И где же она находится?
— Она везде вокруг нас, мы в ней пребываем и благодаря ей движемся и живём, без неё мы просто не можем существовать.
— Полная ерунда! Я не видел никакой мамы, и поэтому очевидно, что её просто нет, — воскликнул неверующий младенец.
— Не могу с тобой согласиться. Ведь иногда, когда всё вокруг затихает, можно услышать, как она поёт, и почувствовать, как она гладит наш мир. Я твёрдо верю, что наша настоящая жизнь начнётся только после родов.

Вообще-то, эта заметка не про импортозамещение. Она про специализацию.

Помнится, в советское время мы были вынуждены все делать своими руками (головой). Нормальный мужик должен был уметь делать все сам — и кран починить, и движок у Жигуля перебрать, и картоху на дачном участке вырастить. Что плохого? Да ничего! Будучи студентом я зарабатывал — тренируя мальчишек, подметая двор, перебирая гнилую картошку, точа ножи и ножницы, переводя для реферативного химического журнала с английского и японского. Будучи научным сотрудником — программировал, чертил, шкрябал напильником и работал на электронном микроскопе. Мой первый начальник говаривал — все, Миша, в нашей науке, делается с помощью палочки и веревочки,  буржуи так не могут.  Не могут.

Вроде бы здорово. Но это все было от бедности. В любом случае — я шкрябал хуже профессионального слесаря, переводил хуже профессионального переводчика, а уж как движок перебирал — это отдельная история :)…. Вот подметал — да, как профессионал!

Сейчас я ни за что не возьмусь за те дела, которые другие могут сделать качественнее и  быстрее. Только в том случае, если мне это доставляет удовольствие — например петь, хотя и не умею, ходить в горы, кататься на велосипеде, готовить и т.д. Или если я беден. Т.е. у меня нет денег или другого эквивалента, чтобы заплатить профессионалу. Или профессионал не желает со мной иметь дело. По разным причинам.

Мир ушел далеко вперед по сравнению с моими студенческими временами. Теперь в почете специалисты. И не только персоналии. Имею в виду и страны. Глобализация, как к ней ни относиться — факт. Куда мы идем, если надо много, дешево, и с приемлемым качеством? Дорого и супер? Быстро и надежно? И чтоб не больно было при этом и чтоб без последствий? А чтобы вкусно? В определенные места! Если, положим, заболело нехорошо — куда? У меня есть друг — доктор. С большой буквы — Доктор. Если заболит, я звоню и спрашиваю — кому отдаться? Он говорит кому. СПЕЦИАЛИСТУ, имярек! Почему-то они все работают не в районной поликлинике.

Можно, конечно, все делать самому. Но. Получаться будет, увы, косовато как-то. Не спорю, есть, конечно, универсалисты. Есть. Но очень мало их. Даже великие ученые и писатели, как правило, невыносимы в семейной и повседневной жизни.

Чтобы меня правильно поняли — я не за и не против универсальности — знаний, умений, навыков. Я очень даже за! Но! В ограниченном контексте. В контексте выживания универсализм побеждает. Что толку в лучшем в мире дантисте, если жрать нечего? А картоху он, как раз, и не умеет! Вспомните Робинзона Крузо — вот вам пример настоящего выживальщика. Все сам. Выжил!

Контекст выживания в рамках государства предполагает идеологию Чучхе. В частной жизни — отказ от специализации и мастерства. Я умею все, но на «троечку-четверочку». В любом случае, ты потратишь гораздо больше ресурсов, в том числе невосполнимых — времени твоей жизни, на то, что другой сделает быстрее и эффективнее.

Что же я всем этим хотел сказать? А ничего. Просто поразмышлял.

Хотя нет. Надо уметь многое, чтобы в случае чего….. Но. Кое-что надо уметь и делать лучше многих. Тогда ты нужен. Тогда к тебе идут люди. И когда спрашивают — «у меня вот это, мне к кому?» — все говорят — иди к нему! А для этого надо сосредоточится на том, что у тебя получается лучше других. Что тебя радует и ты кайфуешь, когда этим занимаешься! Или тем, что ооочень хочется… Какую же такую ценность ты несешь миру, чтобы он взамен тебе кое-что предложил?

Если живешь в контексте выживания — универсализируйся. Если в другом — специализируйся.

Хотя я, лично, не уверен, какие навыки в нынешней ситуации будут наиболее востребованы….

Пора, возможно, читать про избавление от колорадского жука, выбор наилучшего навоза и предсказание погоды по пению соседского дрозда. Ножи точить я уже умею 🙂

З.Ы. Хороших всем снов!